Премьер-министр Сербии Вучич заявил о готовности присоединиться к проекту газопровода из Азербайджана, что лоббируют США и ЕС в пику российскому «Турецкому потоку», и что «стратегическая цель Сербии – европейский путь», поскольку это важно «для американских партнеров» и для самой Сербии. В Белграде объясняют этот демарш обидой на Россию. Но в реальности речь идет о горячем противостоянии двух идеологий. Ситуацию анализирует корреспондент газеты Евгений Крутиков.

Премьер Александр Вучич повторяет про «европейский путь» с завидной регулярностью и задором. Ему можно – он молод и хорошо выглядит. Вучича провоцирует столь же молодой и задорный албанский премьер Эди Рама – бывший игрок национальной сборной по баскетболу, профессиональный художник, озеленитель и вообще весельчак.

И вообще, Вучич и его команда оказались не готовы к многочисленным идеологическим ловушкам, расставленным изощренно гостеприимными албанцами, и регулярно попадали в двусмысленные положения. Сербские СМИ (за исключением проевропейских) открыто обвинили Раму в провокациях, поскольку в ответ на спокойное «наше Косово» Вучич уже был вынужден открытым текстом, но с явной неохотой, произнести «Косово – это Сербия».

В этой милой и дружелюбной атмосфере премьер-министр Сербии и продекларировал в очередной раз свою приверженность европейскому пути и возможному участию в TANAP – проекте газопровода, предназначенного для транспортировки на Балканы азербайджанского газа. Кстати, премьер-министр Македонии Никола Груевски, попавший недавно в Албании в гостеприимные объятия (даже его самолет сломался и едва сел в Тиране), воздержался от подобных высказываний. Хотя, учитывая обстановку в Македонии, от него чего-то подобного ждали в большей степени, чем от Вучича.

Для сербского премьера бесконечные игры вокруг российских газовых предложений не носят экономического смысла. Не имеет никакого значения, сколько будет стоить газ, предлагаемый по всем проектам, будь то уже покойный «Южный поток», предложенный Россией «Турецкий поток» или лоббируемый Евросоюзом азербайджанский TANAR. Дело в том, что Сербия все равно не платит ни по одной из схем. Сейчас долг Сербии «Газпрому» составляет порядка 224 млн долларов. Одно обслуживание этого долга способно похоронить все евронадежды Белграда, поскольку перебьет допустимую в ЕС планку бюджетного дефицита. В конце прошлого года «Газпром» уже на четверть сократил поставки газа в Белград и готов прекратить их вовсе, точнее, как дипломатично замечают в компании, «не поставлять газ сверх контракта». Кроме того, газ в Сербию пока продолжает идти через Украину, что вариант крайне нежелательный. По этой причине ранее уже были сокращены объемы поставок в Словакию и Польшу.

Словом, экономики в этом нет, какие бы цифры ни приводили стороны в подтверждение своих «экономических позиций». А вот идеологии – хоть в эти самые трубы закачивай и продавай. То есть для «Газпрома», для Азербайджана, для Италии и Греции – экономика есть, а вот конкретно в Сербии никто о газе и о деньгах не думает или думает в тридцать пятую очередь.

Президент Томислав Николич еще относительно недавно предпочитал изъясняться на людях все-таки в экономических терминах. Премьер Вучич экономическую аргументацию в принципе не использует, хотя – по идее – должно быть ровно наоборот. Традиционное для Сербии противостояние президент vs премьер сделало очередной кульбит, на этот раз очень странный: Вучич и Николич уже в один голос говорят о «европейском пути», но «за глаза». В лицо Путину никто из них этого сказать не решается, отдувается за всех министр иностранных дел Дачич в беседах с Лавровым.

Идеологический фон в Белграде вернулся в последнее время в традиционное для сербского мышления состояние – обиды. Тон здесь задают прозападные СМИ, которые уже несколько месяцев ведут последовательную кампанию по дискредитации общего характера сербско-российских отношений. Основное положение: Россия оказывает давление на свободолюбивую Сербию, которая поголовно выбрала пресловутый «европейский путь», и потому навязывает Сербии свой газ – буквально заставляет его покупать путем постройки за свой счет трубопровода, хранилищ, инфраструктуры. Искать в этой позиции практическую логику или real politik не приходится. Это вообще типично для сербской политической культуры – подменять суть простого, легко решаемого вопроса идеологемами мазохистского плана.

Российские официальные лица, журналисты и деятели культуры в последние месяцы вынуждены буквально отбиваться от довольно агрессивных «вопросников» проевропейской части сербских СМИ. Причем российское посольство в Белграде довольно спонтанно и порой неадекватно реагирует на резко изменившуюся идеологическую ситуацию в провластных кругах республики. В итоге парадоксальность самой мысли о том, что Россия замышляет в адрес Сербии что-то недоброе из-за ее, Сербии, «европейского пути», уже никакого не останавливает.

Близкая к правительственным кругам Белграда газета «Политика» практически обрушилась на руководителя русско-сербского медиацентра «Русский экспресс», обозревателя Первого канала Евгения Баранова с вопросами о давлении, которое Россия якобы оказывает на Сербию в связи с ее «европейским выбором». Но где давление, если Белграду последовательно предлагалось участие сперва в «Южном потоке», затем в «Турецком» – и всякий раз возникали проблемы? Причем «участие» Белграда в основном потребительское. Сербское государство ни динара не вкладывает в осуществление этих проектов, и даже платить за газ должно будет по льготной ставке, никак не компенсируя исходные затраты (теоретически; сейчас-то ничего не платят). Но все эти истории как-то вдруг стали увязываться в мышлении сербских политиков, политологов и журналистов с Крымом, «европейским выбором», информационными войнами и даже, как в интервью «Политики» с Барановым, с убийством Анны Политковской (даже не Немцова).

Меж тем последние 15 лет в Сербии как-то уживались между собой два прямо противоположных идеологических течения – условно проевропейское и условно пророссийское. Все, конечно, глубже и сложнее, но общий фон информационного противостояния примерно таков. При этом пророссийское течение сидит глубоко в подсознании, иногда выливаясь в массовые выражения признательности и любви, а проевропейское (в основном городское) постоянно на виду, оно поддерживается западными СМИ, посольствами и НПО и чрезвычайно активно в пропагандистской и медийной сфере. В результате создается впечатление, что чаяния сербского народа действительно где-то в районе Брюсселя, а Россия – это позапрошлый век, спасибо, что от турок освободили, ну и ладно. Одним из главных аргументов в этой пропагандистской войне стала трактовка событий 1999 года. Мол, Россия должна была вступиться за сербов военным образом, напасть на НАТО и спасти от бомбардировок, а раз этого не сделала, то и не сестра она нам больше. А газ они нам продают, чтобы закабалить и в европейский дом не пустить, хотя он нам родной (откуда?). Это вот все изливается на сербского избирателя (в основном, повторимся, городского) густым, нескончаемым потоком.

Тихое противостояние двух менталитетов: классического, консервативного, исторического, ассоциирующего сербский народ и сербскую культуру с Россией с одной стороны, и агрессивно взращиваемого, как бы проевропейского с другой, – основной конфликт сербской внутренней политики. Перед ним меркнут такие мелочи, как цена на газ, перспективы экономического развития и миллиардные российские инвестиции в запущенную инфраструктуру страны. Балканское, средиземноморское мышление вообще предпочитает не мелочиться с конкретикой и практикой жизни, предпочитая проблемы глобальные. Или те, которые кажутся глобальными.

В этом плане сербам очень повезло с албанцами. Не будь такого беспокойного соседа, консолидированного дервишским мышлением и идеей агрессии против всех вокруг, сербское общество давно могло бы бесповоротно расколоться на две неравные части именно по описанному выше идеологическому признаку. Пока албанская экспансия худо-бедно сплачивает сербов перед лицом общего и очевидного врага. У каждого, кто хоть как-то связан с Сербией, обязательно найдется парочка друзей и знакомых, мыслящих по описанным парадигмам. Это реальный раскол народа по искусственно возведенной черте. И возведенной в том числе западными агитационными методами – с учетом того, что, по выражению Евгения Баранова, российское участие в СМИ Сербии «похоже на игру в песочнице».

Так что высказывания Вучича в Тиране о «газовых предпочтениях» трудно воспринимать как окончательное решение или даже как попытку балансировать на двух стульях. Это скорее рефлексия, как и рассуждения Николича о предпочтительности тех или иных газовых труб. Собственно, уже в Белграде из Вучича выцарапали фразу, что стремление к диверсификации газовых поставок – «это не разворот к Америке», а желание обеспечить энергетическую безопасность и эффективность для Сербии. Только вот нет никаких оснований полагать, что Сербия быстро и адекватно определится с выбором. История показывает, что иногда это затягивается на столетия.